Мамонтовка: от бараков Дмитлага к кварталу на Рабочей. Часть 2

СТРОИТЕЛЬСТВО ПРОДОЛЖАЕТСЯ

После возведения квартала №1 освоение этой территории стало развиваться дальше. Правда, эскизный план претерпел значительные изменения. В 1960 году вышел новый проект, где были детально отрисованы кварталы №2 и №3. И этот план оказался уже намного ближе к воплощенной в итоге версии. Автором проекта снова стала женщина – Ольга Владимировна Галимская.


Помимо жилых домов, на эскизе появляются объекты инфраструктуры: магазин, детский сад-ясли на 135 мест, столовая и комбинат социально-бытового обслуживания. А вот клуб с эскиза исчезает.


В то время жилищный вопрос по-прежнему стоял очень остро, многие люди все еще продолжали жить в бараках, ставших еще на пять лет старше – напомню, это были строения, рассчитанные на 2-3 года, но просуществовавшие в итоге почти 30 лет!

В документах 1960 года встречается такая фраза: "Просить Мособлпроект и областной отдел по делам строительства и архитектуры в порядке исключения выдать заводу №28 и Пушкинской фабрике металлопластмассовых изделий план привязки двух жилых домов до утверждения общего проекта планировки". Предприятия неспроста требовали планы привязки домов, вероятно, им нужны были аргументы для ответа работникам, справедливо требовавшим улучшения жилищных условий.

Проект 1960 года тоже не стал окончательным. В 1962 году план вновь меняют: некоторые дома становятся крупнопанельными пятиэтажками. Мы помним – требовалось максимальное удешевление.


Детский сад же, как бы утопленный сначала в глубине квартала, сдвигают вплотную к дороге. Хотя территория садика становится больше, по факту перемещение здания оказалось не лучшим решением – движение на этой улице достаточно интенсивное, много шума.

Тогда, в начале 1960-х, формируется современная улица Мира. Если сегодня присмотреться к нумерации домов на этой улице, можно заметить, что на Мира отсутствуют дома №4, 5 и 6. Где же они? Два из них были запроектированы, но из-за перемещения садика и расширения его территории так и остались на бумаге.

Еще одно здание, которое должно было располагаться на улице Мира, уже существовало в 1962 году, оно отмечено на плане как двухэтажный жилой дом площадью 200 кв. м. Обращаясь к плану городка МВС и плану первой очереди строительства, мы видим, что это здание присутствует и на них. Вероятно, это самое здание есть и на одной из старых фотографий 50-х годов.

Это был крепкий деревянный дом, переживший бараки, но не доживший до наших дней – сейчас на этом месте находится игровая площадка садика "Дружба".


Здесь торговали с рук, ставили тонары, палатки и киоски, сюда приезжала машина с молоком, ее приезду обычно предшествовало появление длинной очереди с пустыми бидонами. Позднее здесь был мини-маркет, напоминавший сельпо множеством отделов, запахом и несколько гнетущей общей атмосферой.

Сейчас на месте мини-маркета появилось новое здание незамысловатой архитектуры, в нем размещается сразу несколько сетевых торговых компаний и аптека. Плешка вновь не пустует.


ГЛАЗАМИ СТАРОЖИЛА

В квартале на Рабочей живет много близких мне людей. Например, мой друг Андрей Греча – из коренных. Он родился в одном из бараков МВС.

Это жилье получила его бабушка от фабрики Бабаева во время войны. Затем маленький Греча переехал в дом №1 на Рабочей, затем в дом №3, где и живет благополучно по сей день.

Есть среди близких и те, кто приехал в квартал уже в сознательном возрасте и прожил здесь большую часть жизни. Дедушка моего супруга, Радий Павлович Степанов, или просто Радик, как принято говорить у нас в семье, получил жилье в Мамонтовке от работы. С тех пор он остался здесь навсегда. Сейчас Радику 88 лет.


Привожу его воспоминания про первые годы жизни в Мамонтовке: "В 1960 году мы с Машей (супругой – прим. автора) поженились и въехали в барак. Находился он в районе нынешнего детского сада "Березка", фактически на территории завода, просто раньше территория была меньше, чем сейчас. Барак был деревянным, одноэтажным, общий коридор, комнат было много. Наша была метров 16. Отдельно была кухня, тоже общая на всех, стояли дровяные плиты. В комнатах были печки.

Когда нам дали комнату, я был в командировке за рубежом. Поэтому въезжала сюда одна Маша. Она договорилась с комендантом, сделали здесь ремонт, поклеили обои.

Выбора, куда ехать, у нас особо не было. После окончания института у меня закончилась прописка в общежитии. У Маши тоже не было московской прописки. А здесь, в Мамонтовке, нам сделали официальную прописку.

На заводе была асфальтированная территория. Когда шел дождь, вся вода лилась к нам в барак. Ходили по полу, а он хлюпал. Вещи покрывались плесенью. Пытались сушить, топили печь. Было жарко с вечера, а к утру – опять холодно.

Плохо помню, что здесь было кроме барака. Целый день на работе. Приезжали из Москвы, ужинали и спать. В баню не ходили, мылись, как говорится, в тазике.


Всю жизнь, конечно, не перескажешь. От себя могу добавить только, что дальнейшая судьба этой семьи была вполне счастливой: несмотря на многие бытовые трудности и очевидную тесноту хрущевки, Радик и Маша всегда были полны энергии и оптимизма. Работали, зимой ходили в лес на лыжах, летом ездили дикарями на море.

Растили дочь. Наташа любила приглашать школьных друзей, все как-то все помещались в ее крохотной комнате.

Много лет минуло с тех пор. Но вот загадка – радушная обстановка сохранилась в этой, наполненной книгами и пластинками квартире до сих пор.

ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ

Каково жить на Рабочей и в ее окрестностях сегодня? Вопрос неоднозначный. Делюсь лишь собственными мыслями и наблюдениями, не претендуя на истину.

Кто-то скажет, что здесь имеются проблемы с ЖКХ, с благоустройством, что не хватает модных кафе, развлечений, объектов для отдыха и досуга. Фонарей и тех не хватает, темно. Все верно. Но ведь есть и плюсы – тишина, уединенность, пространство во дворах, обилие зелени и деревьев. Из-за небольшого количества фонарей ночью видны звезды, нужно только поднять голову. И конечно тут своя, особая атмосфера. Ты идешь из магазина и здороваешься почти с каждым, кто идет навстречу, ты всех знаешь, есть некая общность. 48 квартир в доме – 48 семей. Не сотни, не тысячи, как во многих новостройках, где смотришь в окно, а там бетонные джунгли, и насколько хватает глаз – сплошные дома, гигантские человейники. Или того хуже – градирни, эстакады, многоуровневые развязки.


На лавочках собираются бабушки, однажды, ей-богу, я слышала, как они хором поют. Возможно, все это несовременно, местами не очень эстетично. Но такой уклад, чем-то напоминающий деревню, дает ощущение спокойствия, умиротворенности – того, что и называется домом в широком смысле этого слова.

Хочется верить, что приведенные в этой статье факты из истории квартала на Рабочей продолжат начинания уже ушедших краеведов, например, Григория Борисовича Китайгородского, который много писал о простых и, на первый взгляд, непримечательных местах в той же Мамонтовке. Но ведь на самом деле непримечательных мест не бывает! И даже самая обычная улица становится интереснейшим объектом, если попытаться узнать ее историю.

В статье использованы материалы из личного архива автора, фотографии А. Гречи, фотографии из открытых источников, материалы из Центрального государственного архива Московской области.

мамонтовка пушкино бараки краеведение Канал имени Москвы

---